Естьли эмоции усобак икошек?

      Комментарии к записи Естьли эмоции усобак икошек? отключены

Естьли эмоции усобак икошек?

    Премудрые животные

Выясняется, для науки наличие у животных, по крайней мере высших, сознания есть одним из самых непростых и дискуссионных вопросов. Из-за чего? Во-первых, по причине того, что мы не можем поинтересоваться у самих кошек либо лошадей, что в действительности они думают, ощущают, знают, как делают выбор. И свойственны ли им все эти действия в принципе?

В людской понимании, очевидно.

Во-вторых, дабы вести научный поиск, требуется совершенно верно знать, что именно нужно искать. В случае если мы ищем сознание, то однозначного общепризнанного ответа на вопрос, что такое человеческое сознание, не существует. Иными словами, требуется отыскать тёмную кошку в чёрной помещении.

В случае если идти не от поведения, а, к примеру, от определенной физиологической прочих млекопитающих и схожести человека, в особенности от нервной строения системы и сходства мозга, то это также зыбкий путь, поскольку совершенно верно неизвестно, кроме того на примере человека, как как раз связаны психологические и нейрофизиологические процессы.

В зеркале — это я

Однако вопрос о наличии тех либо иных форм сознания у животных так занимателен и серьёзен для понимания природы живого, что наука просто не может покинуть попытки узнать хотя бы что-то. Для этого, дабы не углубляться в неприятности общефилософского характера, данный вопрос разбивают на пара составляющих.

Возможно допустить, что обладание сознанием предполагает, например, не просто получение сенсорной информации от органов эмоций, но и сохранение их в памяти, а после этого сопоставление с сиюминутной действительностью. Сопоставление опыта с действительностью разрешает делать выбор. Так действует человеческое сознание, и возможно попытаться узнать, трудится ли это подобным образом у животных.

Вторая часть вопроса — самосознание. Поймёт ли себя животное отдельным существом, осознаёт ли, как выглядит со стороны, «вспоминает» ли о собственном месте среди предметов и прочих существ?

Один из подходов к выяснению вопроса о самосознании был намечен американским биопсихологом Гордоном Гэллапом. Им был предложен так называемый зеркальный тест. Сущность его содержится в том, что на тело животного (к примеру, на протяжении сна) наносится некая метка, которую возможно заметить лишь в зеркале. Потом животному предъявляют зеркало и следят за его поведением.

В случае если, взглянуть на собственный отражение, оно заинтересуется инородной меткой и будет, к примеру, пробовать ее скинуть, значит, животное осознаёт, что а) оно видит себя и б) воображает себе собственный «верный» внешний вид. Подобные изучения проводятся уже пара десятков лет, и за это время удалось взять поразительные результаты. В зеркале выясняли себя гориллы и шимпанзе, что, предположительно, не так страно.

Хорошие результаты были взяты для дельфинов и слонов, что уже более весьма интересно, в особенности при с последними. Но, как выяснилось, метку на себе выявляют птицы, воображающие семейство врановых, в особенности сороки. У птиц же, как мы знаем, в мозге отсутствует неокортекс, новая кора, несущая ответственность за высшие нервные функции.

Получается, для некоего рода самосознания эти самые высшие нервные функции и не требуются.

Мало нервных клеток

А что же сопоставление и память прошлого опыта с действительностью? Узнается, что и эта свойство отнюдь не только прерогатива человека либо высших млекопитающих. Группа исследователей из Канберры и университетов Тулузы поставили известный опыт с насекомыми — медоносными пчелами.

Пчелам требовалось обнаружить путь к выходу из лабиринта, в конце которого их ожидало лакомство — сахарный сироп. Лабиринт заключал в себе множество Y-образных развилок, где «верный» поворот маркировался пятном определенного цвета. Натренировавшись летать по привычному лабиринту и обнаружить искомый путь, пчелы прекрасным образом запоминали, что, к примеру, светло синий цвет свидетельствует поворот направо.

В то время, когда насекомых запускали в второй, незнакомый лабиринт, выяснялось, что они превосходно в том месте ориентируются, «добывая» из памяти соотношение направления и цвета. У пчел не только нет неокортекса — их нервный центр складывается из весьма плотного сгустка соединенных между собой нейронов, их всего миллион, по сравнению со ста миллиардами нейронов в мозге человека, причем людская память связана со сложным мыслительным процессом. Так, эволюция говорит о том, что способна реализовать такую сложную функцию, как принятие ответа на базе сопоставления действительности с абстрактным знаком, на весьма скромном нервном субстрате.

не забываю, что я не забываю

Опыты с пчелами при всех необычных итогах вряд ли способны кого-то убедить в том, что сознание свойственно насекомым. К ответственным показателям наличия сознания у человека относится так именуемое метасознание, другими словами сознание сознания. Человек не просто что-то не забывает, но он не забывает, что не забывает, не просто думает, но считает, что он думает. Опыты по обнаружению метасознания либо метапамяти кроме этого имели место в недавнем прошлом.

Первоначально такие испытания проводились над голубями, но убедительных результатов они не принесли. Тогда, применяв подобную методику, американский исследователь Роберт Хэмптон решил протестировать макак-резусов и опубликовал результаты собственных работ в 2001 году.

Сущность опыта заключалась в следующем. Сперва мартышкам предлагалось простейшее упражнение. Подопытное животное приобретало возможность, надавив на сенсорном экране на изображение некой характерной фигуры, взять лакомство.

После этого задание усложнялось. Макакам предлагали на выбор надавить две фигуры на экране. Одна фигура означала «начать тест». По окончании нажатия на экране оказались четыре фигуры, одна из которых уже была знакома животному по прошлой стадии опыта. В случае если макака вспоминала, что именно это была за фигура, то имела возможность надавить на нее и опять взять вкусное лакомство.

Второй выбор — отказаться от теста и надавить соседнюю фигуру. В этом случае возможно было также взять лакомство, но уже не такое вкусное.

В случае если по окончании первого этапа опыта проходило всего пара десятков секунд, обе макаки смело выбирали тест, обнаружили искомую фигуру и наслаждались едой. По окончании большего времени (две-четыре 60 секунд) одна из макак по большому счету прекратила интересоваться тестом и ограничивалась менее вкусной едой. Вторая все-таки бралась за тест, но нужную фигуру обнаружила с большим трудом, делая большое количество неточностей.

Дабы проверить, не действует ли на принятие макаками ответа какой-то другой фактор, не считая фактически памяти, Хэмптон совершил проверочный опыт. Из фигур, предложенных для теста, верную по большому счету изъяли. При этих условиях одна макака, попытавшись новый тест, больше его не выбирала, вторая все же пробовала, но число отказов возросло.

Результаты опытов продемонстрировали, что у макак-резусов существует метапамять, пускай в весьма несовершенной форме. Выбирая тест практически сразу после первого опыта, они не забывали, что запомнили верную фигуру. По прошествии большего времени одна мартышка с тем, что забыла искомый рисунок, вторая «думала», что еще отыщет в памяти, но делала неточности. Исключение из теста в один раз запомненной фигуры вызвало утрату к нему интереса.

Так, у мартышек установлено наличие психологических механизмов, каковые прежде считались только показателем развитого людской сознания. К тому же от метасознания, метапамяти, как возможно додуматься, близкий путь к ощущению себя субъектом мышления, другими словами к ощущению «я».

Крысиная эмпатия

В отыскивании элементов сознания в животном мире часто показывают на нейрофизиологическую иных существ и общность человека. Один из примеров — наличие в мозге так называемых зеркальных нейронов. Эти нейроны возбуждаются как при совершении определенного действия, так и при наблюдении за тем, как то же воздействие совершает второе существо. Зеркальные нейроны наличествуют не только у приматов и человека, но и у более примитивных существ, включая птиц.

Эти клетки мозга до конца не изучены, и им приписывается множество различных функций, к примеру большая роль в обучении. Считается кроме этого, что зеркальные нейроны являются базой для эмпатии, другими словами ощущения сопереживания эмоциональному состоянию другого существа без утраты понимания внешнего происхождения этого переживания.

И вот недавние опыты продемонстрировали, что эмпатия возможно свойственна не только человеку либо приматам, но кроме того крысам. В 2011 году в Медицинском центре Университета Чикаго совершили опыт с двумя подопытными животными. Крысы пребывали в короба, но одна из них вольно передвигалась, а другую поместили в трубку, которая, очевидно, не разрешала животному вольно двигаться.

Наблюдения продемонстрировали, что, в то время, когда «свободная» крыса оставалась в коробе в одиночестве, она проявляла куда меньшую активность, чем в то время, когда рядом с ней пребывала «страдалица». Было разумеется, что стесненное состояние соплеменницы не оставляло крысу равнодушной. Более того, сострадание подвигло животное к действию. По окончании нескольких суток «страданий» свободная крыса обучилась открывать задвижку и освобождать другую крысу из плена.

Действительно, сначала открыванию задвижки предшествовало некое время раздумий, но в конце опытов, чуть попав в короб с крысой, сидящей в трубке, «свободная» крыса тут же кидалась на выручку.

Необычные факты, которые связаны с обнаружением элементов сознания у самых различных живых существ, не только имеют сокровище для науки, но и поднимают вопросы биоэтики.

Братья по сознанию

В 2012 году три известных американских нейрофизиолога — Дэвид Эдельман, Филип Лоу и Кристоф Кох — опубликовали декларацию по результатам особой научной конференции в Кембриджском университете. Декларация, ставшая известной как Кембриджская, взяла заголовок, что возможно вольно перевести на русский язык как «Сознание у других животных и человека» (Consciousness in Human and non-Human Animals).

В этом документе обобщались все новейшие исследования нейрофизиологии человека и других живых существ. Одним из центральных моментов декларации стало заявление о том, что нервный субстрат переживаний и эмоций не находится только в неокортексе.

Пример птиц, не имеющих новой коры, говорит о том, что параллельная эволюция способна развивать элементы сложной психики и на другой базе, а нервные процессы, которые связаны с познанием и эмоциями, выявляют у млекопитающих и птиц значительно большее сходство, чем принято было вычислять ранее. Кроме этого в декларации упоминались результаты «зеркальных опытов» с птицами, и утверждалось, что кроме того нейрофизиологическая природа сна у млекопитающих и птиц возможно признана сходной.

Кембриджская декларация была воспринята в мире как манифест, как призыв пересмотреть отношение человека к живым существам, а также тем, которых мы используем в пищу либо которых используем для лабораторных опытов. Речь заходит, само собой разумеется, не об отказе от мяса либо биологических опытов, но скорее о том, дабы относиться к животным с учетом их более сложной, чем думалось раньше, психологической организации.

Иначе, все данные, на которые ссылаются авторы декларации, не делают вопрос о природе людской сознания яснее. Чувствуя его уникальность, мы обнаруживаем, что то те, то другие его элементы разбросаны в мире живого и никакой монополии на них у нас нет. Приписывая отечественным питомцам «человеческие» качества, мы, само собой разумеется, довольно часто выдаем желаемое за настоящее, но все же в этом случае лучше мало заблуждаться, чем ранить эмоции «братьев меньших» жестокостью.

Попка не дурак

Расхожее вывод о попугаях сводится к тому, что птицы, повинуясь инстинкту, только бездумно подражают услышанным звукам. Но эта догадка уже давно подвергнута сомнению. Собственную лепту в исправление репутации попугаев внесла Ирэн Пепперберг, американский зоопсихолог.

В течение тридцати лет она проводила опыты с приобретённым в простом зоомагазине серым африканским попугаем Алексом. В соответствии с научной работе, опубликованной врачом Пепперберг во второй половине девяностых годов, птица не только умела различать и опознавать предметы и цвета, но и демонстрировала навыки логического мышления. Алекс владел словарным запасом в 150 единиц, и произносил целые фразы, причем делал это в полной мере осмысленно, другими словами именовал предметы, отвечал на вопросы «да» либо «нет».

Помимо этого, попугай владел навыками математического расчета а также, согласно точки зрения ученой женщины, освоил понятие «ноль». Птице были дешёвы понятия «больше», «меньше», «одно да и то же», «различные», «над» и «под».

Статья «Тёмная кошка в чёрной помещении» размещена в издании «Популярная механика» (№138, апрель 2014).

Болезнь дисков у собак и кошек. IVDD


Интересные записи на сайте:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме: