Иерархия региональных геосистем: дифференциация эпигеосферы и физико-географическое районирование.

      Комментарии к записи Иерархия региональных геосистем: дифференциация эпигеосферы и физико-географическое районирование. отключены

Иерархия региональных геосистем: дифференциация эпигеосферы и физико-географическое районирование.

Разделение эпигеосферы на геосистемы регионального уровня обусловлена сложными взаимоотношениями двух основных энергетических факторов — лучистой внутриземной энергии и энергии Солнца, их неравномерным распределением, как в пространстве, так и во времени.

Количество поступающей коротковолновой радиации Солнца на единицу площади земной поверхности значительно уменьшается от экватора к полюсам благодаря шарообразности Почвы. С этим связано закономерное изменение всех физико-географических процессов и в целом геосистем по широте, именуемое географической (широтной) зональностью Зональность имела бы математически верный темперамент, если бы вся поверхность земного шара была однородной по собственному составу и не имела бы неровностей.

В конечном итоге же картина зональности выясняется куда сложнее. Уже в воздухе поток солнечных лучей подвергается преобразованию. Тут часть его отражается от туч и рассеивается в мировом пространстве. В силу подвижности воздушной среды образуются циркуляционные пояса с воздушными весами, владеющими неодинаковой прозрачностью по отношению к солнечным лучам.

Над экватором в воздухе большое количество туч, каковые очень сильно отражают и рассеивают коротковолновую радиацию, в то время как в тропиках воздушное пространство самый сух и прозрачен. Исходя из этого предельное число лучистой энергии Солнца приходится не на экватор, а на пояса между 20-й и 30-й параллелями в обоих полушариях.

Наиболее значимым следствием зональности циркуляции атмосферы и радиационного баланса есть зональное распределение тепла и жидкости. Запасы тепла на земной поверхности изменяются в общем соответствии с радиационным балансом, и среднемесячных температур, в особенности теплых месяцев. Но зональные трансформации увлажнения имеют другой, более сложный темперамент.

осадки имеют два максимума — основной на экваторе и второй в умеренных широтах, и резкий минимум в тропиках, т.е. как в том месте, где запасы солнечного тепла громаднейшие.

Дабы делать выводы о влагообеспеченности геосистем, нужно сопоставить ее с величиной испаряемости. Испаряемость — это то количество жидкости, которое имело возможность бы испариться в данных условиях при допущении, что ее запасы неограниченны. Испаряемость характеризует как бы потребность геосистемы во влаге, ее предельное количество, которое может “трудиться” в природном комплексе.

В общем распределение испаряемости повторяет зональные кривые теплообеспеченности, с особенно резким максимумом в тропиках (до 4000—5000 мм в год) и минимумом в приполярных широтах (менее 100 мм в год). Отношение годовой суммы осадков к годовой испаряемости — так называемый коэффициент увлажнения Г. Н. Высоцкого — Н. Н. Иванова (К) — может служить самый объективным показателем атмосферного увлажнения. При К1 увлажнение избыточное (отмечается в высоких широтах — приблизительно к северу и к югу от 50-й параллели), а при К

От соотношения тепла и увлажнения зависит интенсивность вторых физико-географических процессов и их зональная разделение. К самоё удачным из интегральных количественных показателей относится показатель биологической эффективности климата ТК, предложенный в 1959 г. Н. Н. Ивановым. Он является произведением суммы активных температур Т (выраженных в сотнях градусов Цельсия) и коэффициента увлажнения К (причем предельной величиной К считается 1.0, так как повышение избытка жидкости сверх единицы не оказывает хорошего влияния на биоту и на функционирование геосистем).

ТК изменяется от 0 в приполярных широтах до 100 в приэкваториальных. Многие другие частные показатели функционирования геосистем (гидрологические, биологические и др.) выявляют хорошее соответствие с величиной ТК. Синтетическим показателем, самый полно отражающим интенсивность функционирования геосистем, может служить биологическая продуктивность, изменяющаяся от полюса к экватору кроме этого как и показатель биологической продуктивности климата.

Универсальное значение закона зональности, установленного еще В.В. Докучаевым, наглядно проявляется в органическом мире и почвообразовании. Не просто так большая часть природных (ландшафтных) территорий именуется по характерным типам растительности (территории широколиственных лесов, лесостепи, экваториальных лесов и др.).

Кое-какие географы уверены в том, что закон зональности не распространяется на геологическое строение и рельеф. Но это не верно. Все так именуемые скульптурные формы рельефа (в отличие от структурных, которые связаны с тектоническими перемещениями) формируются под влиянием выветривания, деятельности льда, ветра, текучих вод. А эти процессы имеют определенно зональную природу.

Потому наблюдаются четко выраженные зональные комплексы скульптурных форм рельефа (к примеру, бугры и мерзлотные впадины, торфяные бугры в тундре, разнообразные эоловые формы, солончаковые впадины, предгорные шлейфы в пустыне и т. д.).

Осадочная толща земной коры формируется под действием климата, ледников, стока, почвообразования, жизнедеятельности организмов, и ей кроме этого свойственна зональность, не смотря на то, что она и прослеживается лишь при анализе геологической истории. Зональны донные илы в Мировом океане и континентальные отложения на суше (ледниковые и водно-ледниковые в полярных областях, торф в тайге, соли в пустыне и т. д.). Но осадочные толщи накапливались в течение многих миллионов лет.

За это время картина зональности многократно изменялась в связи с переменами в положении оси вращения Почвы и другими астрономическими обстоятельствами. Для каждой конкретной геологической эры возможно вернуть свойственную ей совокупность территорий с соответствующей разделением процессов осадконакопления. В строении современной осадочной оболочки мы, так, замечаем результаты перекрытия множества разновременных зональных совокупностей.

Любая из них покинула собственные осадочные породы, каковые, в сущности, воображают реликты прежних зональных процессов и условий.

Закон зональности имеет универсальное географическое значение, прямо либо косвенно проявляющееся во всей эпигеосфере. Собственный комплексное выражение он находит в формировании ландшафтных территорий — наибольших геосистем регионального уровня.

Весьма значительное географическое значение имеет петрографический состав пород, которыми сложены разные морфоструктурные подразделения земной поверхности. При полном сходстве зональных и секторных условий различные, подчас очень контрастные геосистемы формируются на кристаллических породах древних щитов, на известняковых плато, ледниковых валунных суглинках (морене), аллювиальных песках и т. д. В отличие от зональности, азональная разделение не обнаруживает какой-либо упорядоченности, т.е. определенной направленности пространственных трансформаций. Ей свойственны пестрота, контрастность, резкость переходов.

Изюминкой азональности есть то, что в ней латеральная (“горизонтальная”) разделение сочетается с вертикальной. Один из основных показателей всякой морфоструктуры — ее высотное положение по отношению к уровню Океана. С этим связано ярусное строение сферы наземных ландшафтов.

Два основных высотных яруса — равнинный и горный — подразделяются: первый — на возвышенности и низины, второй — на низко-, средне-, и высокогорья. Это деление имеет ответственное физико-географическое значение, потому, что все свойства геосистем значительно изменяются по ярусам, и в первую очередь в силу уменьшения запасов солнечного тепла с высотой.

С высотными различиями связано еще одно ответственное географическое следствие — так называемый барьерный эффект. Совместное географическое воздействие высотного (гипсометрического) и барьерного эффектов особенно ярко проявляется в горах, где амплитуды высот измеряются тысячами метров. Горам характерна высотная поясность (либо вертикальная зональность, как ее выяснил еще В. В. Докучаев). Высотный температурный градиент в много раз превышает широтный.

Исходя из этого, поднявшись на пара тысяч метров, возможно замечать смену высотных поясов, напоминающую в очень сильно сжатом виде последовательность широтных территорий в течении тысяч километров. В случае если температурные условия в горах находятся в прямой зависимости от высоты, то трансформации увлажнения определяются барьерным эффектом: по мере поднятия воздушных весов перед горным барьером сначала происходит стремительное повышение осадков, но после этого запасы жидкости иссякают и осадки уменьшаются.

Высотные пояса с громадной натяжкой возможно разглядывать как аналоги широтных территорий. Кое-какие высотные пояса (к примеру, альпийские луга, высокогорные холодные Восточного Памира и пустыни Тибета) нереально сопоставить с какими-либо широтными территориями. Иначе, многие территории (средиземноморская, тропические пустыни и др.) не имеют собственных “копий” в горах.

Структура высотной поясности, т.е. целый “спектр” поясов, — не простое повторение совокупности широтных территорий, она обнаруживает множество вариантов. Разнообразие высотных “спектров” зависит от принадлежности горного поднятия к той либо другой территории, к т ому либо иному спектру, и от орографических и других условий. Пояс альпийских лугов, к примеру, свойствен приокеаническим секторам, а в континентальных секторах его замещают гольцы и горные тундры.

С приближением к экватору число поясов число поясов, в большинстве случаев, возрастает, а их высотные пределы смещаются вверх. На южных и подветренных склонах наблюдаются более аридные варианты поясности, чем на северных и наветренных. Так, в горах Южного Забайкалья довольно часто северные склоны лежат в поясе горной тайги, тогда как южные заняты степями.

Итак, обстоятельства региональной разделении эпигеосферы многообразны, они создают множество природных пределов, каковые разделяют структурные подразделения, либо физико-географические регионы, имеющие различную природу. Каждой региональной закономерности отвечает собственная совокупность регионов. Уже отмечалось, что зональность конкретизируется в совокупности ландшафтных территорий (каковые подразделяются на единицы второго порядка — подзоны), секторность — в совокупности ландшафтных секторов.

Азональная разделение выражается в совокупности физико-географических, либо ландшафтных, государств (к примеру, Русская равнина, Урал, Западно-Сибирская равнина), каковые подразделяются на ландшафтные области (к примеру, Полесская, Среднерусская, Прикаспийская).

Так, региональная структура эпигеосферы не укладывается в один иерархический последовательность, она представлена несколькими перекрывающимися последовательностями. Каждое подразделение этих последовательностей представляет собой определенную географическую целостность, но целостность эта как бы неполная, односторонняя. Так, тайга — это целостность в зональном отношении, но она весьма разнородная в азональном замысле. Урал — целостная азональная совокупность, но быстро разнородная по зональным показателям.

Следовательно ни одна из вышеперечисленных больших структурных частей эпигеосферы не отвечает условию региональной географической однородности, либо единства, по всем параметрам — зональным, секторным, азональным. Дабы достигнуть для того чтобы единства, нужно, разумеется, спуститься на низкий уровень региональной разделении, при котором как зональные, так и секторные и азональные различия стираются. Таковой единицей — главной, либо узловой, в иерархии совокупностей — помогает ландшафт.

Построение единой совокупности соподчиненных физико-географических (ландшафтных) регионов входит в задачи физико-географического районирования.

Последовательно разбирая разделение эпигеосферы на геосистемы все более и более низкого ранга, мы подходим к некоему пределу, за которым предстоящие физико-географические различия уже нереально растолковать действием универсальных зональных и азональных факторов. А в это же время такие различия, прослеживаемые на расстоянии каких-нибудь сотен либо кроме того десятков метров, могут быть очень значительными. Примером, может служить ландшафтный профиль Г. Ф. Морозова, В одних и тех же зональных условиях и на той же геологической структуре смогут размешаться такие контрастные геосистемы, как сухие болотные и сосновые боры массивы, безводные песчаные гряды и буйные тугайные заросли и т. д. Разумеется, тут мы сталкиваемся с принципиально иным, локальным типом географической разделении, что не связан ни с широтным распределением солнечного тепла, ни с континентально-океаническим переносом воздушных весов, ни с морфоструктурными различиями.

На переходе от региональной разделения к локальной расположена узловая ступень геосистемной иерархии, в частности ландшафт, что завершает совокупность физико-географических регионов и помогает “правильной отсчета” для анализа локальных географических закономерностей. Локальные различия обусловлены развитием и функционированием самого ландшафта, т.е. действием внутренних процессов, свойственных разным ландшафтам, в особенности таких, как эрозионная и аккумулятивная деятельность текучих вод, работа ветра, жизнедеятельность животных и растений. Эти процессы формируют скульптуру земной поверхности, т.е. создают множество разнообразных мезо- и микроформ рельефа и в конечном итоге элементарных участков, либо расположений, — вершин, склонов различной крутизны, экспозиции и формы, подножий, впадин и т. д.

При одних и тех же зональных и азональных условиях, т.е. в одном и том же ландшафте, может создаваться громадная пестрота расположений и происходит перераспределение солнечной радиации, минеральных веществ и влаги по этим расположениям. В следствии каждое расположение будет характеризоваться своим микроклиматом, тепловым, водным и минеральным режимом.

К примеру, в таежной территории дневные температуры на северных склонах холмов либо равнин на пара градусов ниже, чем на южных (и чем круче склоны, тем больше отличие); впадины, в большинстве случаев, холоднее, чем склоны. Из-за стекания осадков по склонам впадины и понижения более увлажнены; ветер сдувает снег с наветренных склонов и переоткладывает его на подветренных.

От мощности снега зависит глубина промерзания земли, а длительность залегания снежного покрова воздействует на продолжительность вегетационного периода. По действием склонового стока на крутых склонах и вершинах обнажаются коренные породы, а у подножий накапливается мелкозем.

Благодаря избирательной способности организмов к условиям среды биоценозы дифференцируются по расположениям. На теплых склонах появляются сообщества, характерные более южной ландшафтной территории, а у сообществ одного типа на теплых и прекрасно увлажненных расположениях целый годовой цикл вегетации проходит в более продуктивность и короткие сроки по большому счету. Особенно громадные локальные контрасты биоты связаны с перераспределением жидкости в ландшафте по расположениям.

В конечном счете в следствии сотрудничества биоценоза с абиотическими компонентами конкретного расположения формируется элементарная геосистема — фация, которая рассматривается как последняя (предельная) ступень физико-географического деления территории.

В пределах каждого ландшафта локальные совокупности создают своеобразные территориальные сочетания, либо морфологию ландшафта. В плане морфология ландшафта имеет форму характерного мозаичного рисунка, к примеру в форме чередующихся полос грядовых и ложбинных комплексов, либо дендритовидного узора, создаваемого овражно-балочным расчленением, либо множества небольших или больших округлых пятен, соответствующих мерзлотно-просадочным, карстовым и вторым образованиям, и т. д. В профиле же морфология ландшафта характеризуется сопряженными последовательностями фаций, связанными сквозными вещественно-энергетическими потоками, миграцией вещества от водораздельных расположений к подножиям, впадинам, равнинам.

Так, ландшафт определяется как генетически единая геосистема, однородная (неделимая) по зональным и азональным показателям и заключающая в себе своеобразный комплект сопряженных локальных геосистем. Из этого однородность ландшафта — неоднозначна: с региональной точки зрения — это одинаковость зонального и азонального “фона”, а с морфологической — как однородное сочетание локальных геосистем.

У морфологических подразделений ландшафта существует собственная иерархия. Наровне с элементарными единицами — фациями — различается последовательность промежуточных морфологических ступеней, наиболее значимая из которых — урочище. Урочищем именуется первичная группировка фаций, объединяемых неспециализированной направленностью физико-географических процессов и приуроченных к одной мезоформе рельефа на однородном субстрате. Самый четко урочища выражены в условиях расчлененного рельефа с чередованием холмов и котловин, ложбин и гряд, оврагов и межовражных (плакорных) участков и т. п.

Все обычные особенности геосистем — их структура, функционирование, динамика, эволюция — самый полно раскрываются как раз при изучении ландшафта. Познание механизма вертикальных и горизонтальных вещественно-энергетических потоков нереально в рамках локальных геосистем, для этого нужно принять в качестве объекта изучения целый их сопряженный последовательность, а это вероятно только при охвате всего ландшафта как целостной совокупности.

Благоустройство и асфальтирование придомовых территорий. Полный комплекс ландшафтных работ.


Интересные записи на сайте:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме: