Благодаря наклону оси вращения планеты к плоскости эклиптики в 28 C на Нептуне существует смена времен года (период обращения планеты около Солнца — 165 лет, так что продолжительность каждого сезона — более 41 года), которую возможно разглядеть посредством орбитального телескопа «Хаббл» Воздух Нептуна состоит преимущественно из водорода (80%), гелия (19%) и метана (1%). Как раз спектральные характеристики рассеяния метана определяет характерный светло синий с зеленым оттенком цвет планеты, соответствующий с ее заглавием Строение Нептуна Мантия представляет собой сжатую огромным давлением смесь водяного, аммиачного и метанового льдов, находящихся в ионном состоянии (ионный океан).

В центре предположительно находится железокаменное либо каменное ядро. Делать выводы о структуре планеты возможно лишь исходя из моделей, потому, что прямого сейсмического изучения не проводилось Вид на Нептун с наибольшего спутника планеты — Тритона.

Изображен живописцем с учетом данных, взятых от Voyager 2. Удаленный от Солнца холодный (температура на поверхности -235?С) Тритон представляет собой геологически деятельный мир: гейзеры жидкого азота выбрасывают кипящий газ вверх на 7−8 км Кольца Нептуна В середине 1980-х астрологи обратили внимание на то, что при прохождении планеты на фоне далеких звезд происходят дополнительные «затмения» перед прохождением и по окончании него. Совсем удалось подтвердить наличие колец во второй половине 80-ых годов XX века, в то время, когда Voyager 2 передал на Землю информацию об окрестностях Нептуна.

на данный момент известны шесть колец Нептуна, пять из них названы в честь астрологов, принимавших участие в открытии планеты. Внутреннее кольцо носит имя Галле, после этого идут кольца Леверье, Ласселла, Араго, безымянное до тех пор пока внешнее кольцо и кольцо Адамса, складывающееся из пяти броских дуг, названных Fraternite, Egalite 1 и 2, Liberte и Courage (Братство, «Равенство» 1 и 2, «Отвага» и «Свобода») французским астрологом Андре Браиком, что нашёл их в 1984—1985 годах Планета ураганов Не обращая внимания на то что Нептун находится на большом растоянии от Солнца, он владеет весьма активной воздухом, в которой бушуют замечательнейшие ураганы. Нептун имеет внутренний источник тепла (планета излучает в пространство в 2,6 раза больше тепла, чем приобретает от Солнца), природа которого пока не ясна (это возможно радиоактивный распад, гравитационный разогрев и т. п.), и благодаря данной энергии скорость ветра в воздухе может быть около огромных значений. В августе 1989 года Voyager 2 нашёл на Нептуне «Громадное чёрное пятно» — огромный шторм размерами 13 000 х 8000 км, в области которого скорость ветра достигала 2400 км/ч

Восьмая и последняя планета Нашей системы в первый раз была зарегистрирована спустя 65 лет, 6 дней и 10 месяцев по окончании седьмой (Урана, открытого Уильямом Гершелем в первой половине 80-ых годов восемнадцатого века). В стандартном изложении эта история выглядит примерно так. Существование трансурановой планеты предсказали независимо друг от друга двое экспертов по небесной механике, британец из Кембриджа и француз из Парижа, каковые вычислили ее координаты на небесной сфере.

Обитатель туманного Альбиона первым завершил расчеты и попросил астролога-соотечественника прогуляться телескопом по указанному району. Но тот не воспринял предсказание действительно и воздержался от поисков. В следствии всемирная слава и пальма первенства достались парижанину, что убедил германского телескописта срочно приступить к поискам.

Действительно, современники скоро во всем разобрались и признали заслуги гениального англичанина, но его заслуженный приоритет был утерян.

Но это только первая аппроксимация исторической истины. Тут потеряны конкретные факты, имена других (и отнюдь не второстепенных!) участников событий, хронологические подробности, узкие нюансы людских социальных связей и отношений — и большое количество, большое количество чего еще. на данный момент, в Интернациональный год астрономии, стоит напомнить историю открытия восьмой планеты без каких-либо пропусков и упрощений.

Неуловимая планета

26 июня 1841 года 22-летний студент-математик кембриджского колледжа Святого Иоанна (St. John s College) Джон Кауч Адамс посмотрел в книжную лавку Джонсона, которую очень почитали как обучающиеся, так и доны его университета. Роясь в книгах, он наткнулся на размещённый в 1832 году доклад директора Кембриджской обсерватории Джорджа Биделла Эри о прогрессе астрономии в XIX столетии, представленный только что созданной Английской ассоциации в поддержку науки.

Эри утверждал, что наука о небесах движется вперед семимильными шагами и практически не имеет нерешенных неприятностей за исключением единственной — необычного поведения Урана. Каждые попытки выяснить характеристики его орбиты и на базе этого угадать положение среди светил неизменно завершались неудачами. Спустя пара лет по окончании очередного уточнения планета отклонялась от вычисленной траектории, и эти аберрации накапливались с течением времени.

Сами по себе они были очень малы — порядка одной угловой 60 секунд. Но астрологи уже тогда умели вычислять перемещения других планет с точностью до нескольких секунд и ни при каких обстоятельствах не ошибались. А вот с Ураном очевидно происходило что-то неладное.

Эта неприятность особенно обострилась благодаря работам французского астролога Алексиса Бувара. В первой половине 20-ых годов XIX века он опубликовал самые обоснованные (конечно, для того времени) таблицы будущих позиций Урана на небесной сфере. Уже через 4−5 лет австрийские наблюдатели нашли маленькие расхождения между настоящим перемещением планеты и координатами Бувара.

К 1830 году эти девиации достигли 30 угловых секунд, так что пренебречь ими выяснилось неосуществимым. Исходя из этого Эри имел все основания указать на эту аномалию в собственном докладе.

Астрологи первой половины XIX столетия пробовали растолковать девиации Урана его столкновением с большой кометой, сопротивлением межпланетной среды, неточностью ньютоновского закона тяготения а также арифметическими неточностями составителя таблиц. Но все эти догадки были не через чур убедительными.

Исходя из этого в 1832—1841 годах как минимум шестеро астрологов (в их числе и сам Бувар) независимо друг от друга заключили , что странности в движении Урана, по всей видимости, обусловлены притяжением еще одной дальней планеты (племянник Алексиса Бувара Эжен, также астролог, кроме того написал об этом Эри, но сочувствия не встретил). Так что идея о существовании трансурановой планеты уже в 1830-х годах не то дабы носилась в воздухе, но пробивалась на поверхность.

Более того, директор Кенигсбергской обсерватории Фридрих Вильгельм Бессель с учеником Фридрихом Флеммингом кроме того приступили к вычислениям, каковые имели возможность стать базой для ее открытия. Но Флемминг умер, а Бессель заболел раком и покинул эту задачу. Произойди в противном случае, Нептун, возможно, открыли бы в начале 1840-х.

преподаватель и Студент

Случайная встреча с книгой Эри стала для Адамса воистину важной. "Наверное," он сходу высказал предположение, что на перемещение Урана воздействует малоизвестная планета, расположенная еще дальше от Солнца. По крайней мере, он решил по окончании получения диплома заняться странностями Урана и узнать их обстоятельство.

До тех пор пока Адамс получал образование Кембридже, ему и в действительности было не до Урана. В мае 1843 года он лучше всех соискателей сдал финальный экзамен по профессии (mathematical tripos, требуется чтобы получить отличие). Это была нешуточная задача — выполнить 12 письменных работ, на каждую из которых надеялось три часа. Адамс в общем итоге собрал больше 4000 баллов и в два раза опередил ближайшего соперника.

Столь блестящий итог вкупе с респектабельной премией Смита обеспечил ему отвлечённую карьеру. Адамса без промедления избрали сочленом того самого кембриджского колледжа Святого Иоанна, где он проучился четыре года. Препятствий для изучения аномалий седьмой планеты больше не существовало.

На лето Адамс уехал в Корнуолл на родительскую ферму и в том месте приступил к вычислениям. В осеннюю пору он возвратился в университет и занялся преподаванием математики. В свободное время (а его было не так и большое количество) он настойчиво занимался Ураном, только время от времени отвлекаясь на определение кометных траекторий.

Адамс начал собственные калькуляции с двух упрощающих допущений. Он высказал предположение, что гипотетическая планета обращается около Солнца по верной окружности, радиус которой задан правилом Тициуса-Боде и посему ровно в два раза превышает радиус орбиты Урана.

Расчеты продемонстрировали, что притяжение таковой планеты по крайней мере как следует растолковывает аномальное поведение Урана. Сейчас предстояло основное — выяснить массу этого небесного тела и узнать, где направляться искать его на небесной сфере. Эти задачи Адамс смог решить в августе 1845 года. Он заключил, что новая планета втрое тяжелее Урана и потому на земном небосводе всего лишь в два раза меньше его (из этого следовало, что ее возможно видеть в любой хороший телескоп).

Он вычислил кроме этого, что ночью 1 октября она окажется в созвездии Водолея вблизи границы с созвездием Козерога.

Британская катастрофа

А дальше начались странности. Адамс прекрасно знал Джеймса Челлиса, преемника Эри на должности директора Кембриджской обсерватории (сам Эри в 1835 году был назначен королевским астрологом и машинально возглавил национальную обсерваторию в Гринвиче). Челлис еще в феврале 1844 года письменно запросил у Эри все дешёвые сведения о положении Урана за пара десятилетий, выделив, что делает это по просьбе собственного юного приятеля Адамса, что трудится над теорией перемещения данной планеты (и Эри срочно отправил требуемые сведения).

Казалось бы, Адамсу необходимо было сходу убедить Челлиса заняться поисками новой планеты. Но он только ознакомил сотрудника со собственными выводами, но от просьбы их применять воздержался. По его признанию, он не питал ни мельчайших надежд, что астрологи-практики вот так сходу и поверят его выкладкам.

Таковой скептицизм был в полной мере оправдан — по крайней мере, по отношению к Челлису. Тот вправду не захотел (в чем позднее и признавался) искать на небосводе восьмую планету, но дал Адамсу рекомендательное письмо к Эри, датированное 22 сентября. Спустя пара дней Адамс сам завез его в Гринвич.

Тут его постигло разочарование — королевский астролог пребывал в Париже на сессии Академии наук. Адамс покинул Эри письмо и уехал в родительскую усадьбу в Корнуолл. Эри по возвращении написал Челлису, что очень заинтересован изысканиями Адамса и желает с ним встретиться либо же прочесть письменный отчет о его работе.

Определив об этом, Адамс на обратном пути снова заехал в Гринвич. 21 октября он пришел в обсерваторию, но снова не застал директора на месте. Покинув для Эри визитку и краткое резюме собственных результатов, написанное всего на одном листе бумаги, он дал обещание зайти чуть позднее. Возвратившись через час, Адамс понял, что Эри, которому почему-то не заявили, что гость покажется снова, уже ушел обедать.

В следствии Адамс удостоился беседы с его дворецким, что разрешил понять, что королевского астролога не положено отвлекать от трапезы. Настаивать Адамс не стал в этот самый момент же отправился назад в Кембридж.

Неудачный визит имел возможность бы и не иметь фатальных последствий. Не смотря на то, что Эри был занят разборкой скандала, позванного арестом одного из его работников, он ответил Адамсу уже 5 ноября. Эри не скрыл, что не через чур верит в возможность вычислить траекторию планеты, предположительно раздражающей орбиту Урана, даже в том случае, если таковая существует.

Но он вовсе не отмел заявку Адамса, а просто попросил разъяснений. Его особенно интересовало, может ли Адамс растолковать не только расхождения таблиц Бувара с настоящим перемещением Урана по небосводу, но и неточность в определении его радиус-вектора. Эри разрешил понять, что его отношение к работе Адамса будет зависеть от выяснения этого момента.

Возможно, Адамсу следовало срочно ответить на это письмо, но он этого не сделал. Из-за чего как раз — история астрономии умалчивает. Быть может, он счел вопрос Эри тривиальным — коль не так долго осталось ждать таблицы Бувара неверны в целом, то и радиус-вектор дают с неточностью.

Быть может, дело было в том, что он тогда корректировал собственные вычисления и желал подождать окончательных результатов. Как бы то ни было, ответа Эри не взял. Вероятнее, он счел, что юный кембриджский математик отыскал важные недостатки в собственных расчетах и не желает в этом согласиться.

Эри убрал октябрьскую записку Адамса в собственный персональный архив и предал ее забвению. Он не только не пробовал сам искать новую планету в предсказанной Адамсом территории (потому, что уже много лет назад фактически прекратил телескопические наблюдения), но и не препоручил этого никому из сотрудников обсерватории.

Тем временем на континенте

Тем временем странностями Урана заинтересовались французские астрологи. В августе 1845 года Эжен Бувар ознакомил Академию наук с новой версией таблиц собственного скончавшегося двумя годами ранее дяди, над которой тот трудился в течение десяти лет. Конечно, эти таблицы также расходились с данными наблюдений. Исходя из этого директор Парижской обсерватории, известный астролог Франсуа Араго, сделал вывод, что с навязшей в зубах проблемой Урана пора покончить.

Согласно его точке зрения, для данной цели как никто другой доходил 34-летний учитель Политехнической школы Урбен Жан Жозеф Леверье, известный как блестящими работами по небесной механике, так и только скверным (а также склочным) характером.

Леверье принял вызов и уже 10 ноября представил Академии первую работу. Ни о какой трансурановой планете в том месте еще не говорилось, а лишь было продемонстрировано, что девиации орбиты Урана нельзя объяснить одним только гравитационным влиянием юпитера и Сатурна. Стоит напомнить, что Адамс к этому времени вычислил перемещение новой планеты и уведомил о том Эри, Челлиса и нескольких кембриджских сотрудников.

На континенте, но, о его трудах никто не слышал.

1 июня 1846 года Леверье опубликовал вторую статью об Уране, где совсем разделался со всеми интерпретациями его аномалий, каковые не предполагали наличия заурановой планеты. Он кроме этого вычислил ее приближенную траекторию — по-второму, нежели Адамс, но не меньше убедительно. Из его расчетов вытекало, что 1 января 1847 года эту планету направляться искать на границе Козерога и созвездий Водолея (Адамс пришел к подобному выводу годом раньше!).

Леверье признал, что его координаты нуждаются в корректировке, но выразил уверенность, что не имел возможности совершить ошибку более чем на 10 градусов долготы.

Статья Леверье произвела должное впечатление на астрологов всей Европы. Ее прочел и Эри, от которого отнюдь не укрылось, что выводы Леверье и Адамса фактически совпадают. 26 июня Эри написал Леверье и попросил его, как в свое время и Адамса, прояснить проблему с радиусом-вектором Урана. Однако он ни единым словом не упомянул о работе Адамса, не смотря на то, что обязан бы был это сделать правильно научной и людской этики.

Любопытно, что тогда же, на ежегодной конференции научных кураторов Гринвичской обсерватории, проходившей под руководством президента Королевского общества, он дал благоприятный отзыв на работы обоих ученых. Эри очень отметил практически полную идентичность выводов Адамса и Леверье и выразил уверенность, что трансурановая планета будет открыта в самое ближайшее время.

Ответное письмо Леверье добралось до Гринвича 1 июля. Он информировал, что сохраняет надежду скоро уточнить позицию новой планеты и не сомневается, что так машинально в рабочем порядке будет разрешена и неприятность радиуса-вектора Урана. Имеется все основания считать, что для того чтобы же мнения сначала придерживался и Адамс.

Неудачливые охотники

Итак, в последних числах Июня 1846 года Джордж Биделл Эри наконец уверовал в правильность выводов Адамса. Казалось бы, как директор Гринвича он должен был озаботиться сохранением английского приоритета на великое астрономическое открытие и срочно распорядиться приступить к поискам новой планеты. Но для того чтобы приказа Эри не дал.

Историки астрономии приводят этому пара вероятных обстоятельств. Быть может, Эри не желал отвлекать персонал от рутинных обязанностей по мониторингу звезд и планет либо же думал, что кроме того самый громадный гринвичский телескоп-рефрактор с 17-сантиметровой апертурой чересчур не сильный для для того чтобы поиска (Адамс имел возможность бы его в этом разуверить, но так как Эри с ним так и не встретился).

Как бы то ни было, Эри сделал вывод, что для охоты за новой планетой оптимальнее подходит сохранившийся до наших дней 30-сантиметровый рефрактор Кембриджской обсерватории, выстроенный на средства герцога Нортумберленда и посему названный в его честь. Эту обсерваторию так же, как и прежде управлял Джеймс Челлис, и 9 июля Эри особым письмом попросил его приступить к поискам. Не взяв ответа от Челлиса (тот был в отпуске), он спустя четыре дня написал ему вторично.

Тон письма не оставляет сомнений, что Эри старался побудить кембриджского сотрудника не откладывать охоту на новую планету.

Челлис ответил Эри 18 июля и давал слово срочно выполнить его просьбу. Более того, он сказал о собственном намерении Адамсу, что сразу же вычислил таблицу положений трансурановой планеты с 20 июля по 8 октября. К сожалению, Челлис не счел нужным поделиться этими сведениями ни с кем из английских астрологов-любителей, не смотря на то, что кое-какие из них владели высококлассными телескопами. Будь в противном случае, планету точно бы нашли до наступления осени.

Быть может, Челлис сохранить честь открытия за собой и собственной обсерваторией.

Но, сам он не терял времени. 29 и 30 августа и 4 июля он добросовестно обшарил указанный Адамсом участок небосвода. Потому, что условия для наблюдений ухудшились, следующий сеанс состоялся только 12 августа.

Челлис и позднее повторял собственные попытки много раз — но напрасно. 2 сентября он информировал Эри, что для поисков Планеты (так он ее именовал в письме — с большой буквы!) требуется больше времени, нежели он может выделить до Января этого года.

Самое занимательное (и самое печальное для престижа английской астрономии) событие содержится в том, что Планета шла прямо Челлису в руки. 12 августа он выяснил координаты звезд в центре поля зрения собственного телескопа и сопоставил их с данными от 30 июля. Он повторил эту операцию для 39 парных позиций, но так и не нашёл никаких расхождений.

Если бы он забрал большее число пар, то заметил бы, что светила, которому 12 августа был присвоен 49-й номер, 14 дней назад не было на положенном месте. Мораль ветха как мир — всякое дело нужно доводить до конца.

Новую планету этим же летом искали и наблюдатели Парижской обсерватории. Но Араго 4 августа приказал не тратить время напрасно — вероятнее вследствие того что ожидал от Леверье более правильных указаний. Нацеливался на Планету и Сирс Кук Уокер из вашингтонской обсерватории американского флота.

Но суперинтендант обсерватории отказал Уокеру в телескопическом времени впредь до самого октября.

Величайший успех

31 августа 1846 года Леверье представил на суд Академии собственную третью работу. В том месте была вычислена новая позиция планеты на 1 января, перемещённая довольно предыдущей на полтора градуса по долготе. Леверье оценил ее массу в две с половиной массы Урана, а видимый размер диска — в 3,3 угловой секунды. Более того, он сделал вывод, что пришло время перейти от вычислений к наблюдениям. Он обратился к нескольким астрологам, среди них и к редактору германского издания Astronomische Nachrichten Генриху Шумахеру.

Тот дал совет парижскому коллеге самому связаться с обсерваториями, владеющими хорошими телескопами. Тут-то Леверье отыскал в памяти, что годом ранее помощник Берлинской обсерватории Иоганн Готфрид Галле отправил ему копию собственной диссертации. Зная, что обсерватория располагает отличным девятидюймовым рефрактором, Леверье решил воспользоваться заочным знакомством.

Галле взял его письмо 23 сентября и сразу же переговорил с директором обсерватории Иоганном Францем Энке, что разрешил работу с телескопом. При данной беседе находился студент-практикант Генрих д Аррест, что попросился к Галле в ассистенты. Дождавшись темноты, они скоро нашли не обозначенную в звездном атласе светящуюся точку, перемещённую довольно предсказанной Леверье позиции приблизительно на один градус.

Галле и д Аррест срочно известили Энке, что именно отмечал собственный 55-летие. Следующей ночью совместно с Энке они совершили повторные наблюдения и убедились, что светило передвинулось в правильном соответствии с предсказанием Леверье. В этом случае кроме того удалось измерить диаметр диска, что составил 2,6 угловой секунды.

Вот так и произошло открытие, с которым и Галле, и Энке тут же поздравили Леверье. Написал ему и Шумахер, что назвал открытие восьмой планеты величайшим из известных ему успехов научной теории. Потом последовали споры о ее наименовании (восторжествовало предложенное Леверье имя «Нептун») и о приоритете открытия, каковые велись как между астрологами, так и в прессе.

Но это уже совсем вторая история. Что до самих Адамса и Леверье, то они в первый раз встретились в июне 1847 года в Оксфорде и в полной мере дружественно обменялись рукопожатиями.

Что до решения потомков, то он вынесен в далеком прошлом, хоть время от времени и оспаривается. Джон Кауч Адамс и Урбен Жан Жозеф Леверье предсказали существование восьмой планеты полностью независимо и неодинаковыми способами. Адамс проделал это раньше, но Леверье вычислил ее перемещение правильнее (точка, на которой Галле и д Аррест в первый раз увидели Нептун, отстояла от предсказанной Адамсом позиции на 12 градусов).

Исходя из этого перед нами хороший пример научного открытия с разными равноправными авторами. В истории науки подобные события — отнюдь бывает.

француз и Британец

Джон Кауч Адамс Урбан ЛеВерье

Джон Кауч Адамс (1819−1892), астроном и британский математик, внес вклад в теорию перемещения Луны и вычислил орбиту метеорного потока Леонид. Для решения задач небесной механики Адамс создал математические способы, используемые и на данный момент (так называемый способ Адамса, разностный способ численного интегрирования дифференциальных уравнений).

Урбан ЛеВерье (1811−1877), астроном и французский математик, прославился предсказанием о существовании восьмой планеты и ее положении (независимо от Адамса). По окончании обнаружения Нептуна пробовал растолковать странности орбиты Меркурия существованием еще одной планеты, но его предположение не подтвердилось (странности растолкованы в 1915 году в рамках ОТО Эйнштейном).

История повторяется

Седьмую планету, Уран, возможно подметить без всякой оптики — нужно лишь знать, куда наблюдать. Но дабы выяснить, что это как раз планета, нужно или рассмотреть ее диск (что нереально без приличного телескопа), или убедиться, что она перемещается довольно неподвижных звезд — но для этого ее необходимо отслеживать в течение недель либо кроме того месяцев.

До конца XVIII столетия этого никто так и не сделал, не смотря на то, что Уран много раз видели в собственные телескопы астрологи из различных государств — в 1690, 1712 и 1715 годах британец Джон Фламстид, в первой половине 50-ых годов восемнадцатого века его соотечественник Джон Брэдли, три года спустя немец Тобиас Майер и немногим позднее, но пара раз — француз Пьер Шарль Лемонье. Но из-за невезучести либо небрежности этих ученых первооткрывателем седьмой планеты стал ганноверский музыкант Фридрих Вильгельм Гершель, что во второй половине 50-ых годов XVIII века перебрался в Англию, став Фредериком Уильямом.

В 1770-х он занялся астрономией, позднее стал королевским астрологом, участником Английского Королевского общества и был признан одним из ведущих астрологов Европы. Весной 1781 года Гершель наткнулся на небесное тело, которое он принял за комету. По совету директора Гринвичской обсерватории Невила Маскелина Гершель послал сообщение в Английское Королевское общество.

Скоро другие астрологи вычислили орбиту новооткрытого небесного тела, появлявшегося новой планетой Нашей системы. С Нептуном случилась похожая история. У Галле, как когда-то у Гершеля, имелись предшественники. Нельзя исключать, что Нептун два раза замечал Галилей (в декабре 1612 года и в январе 1613 года), что счел его простой звездой.

10 мая 1795 года подобную неточность совершил узнаваемый французский астролог Мишель Лаланд (на что в начале 1847 года независимо друг от друга обратили внимание Уокер и германский астролог Адольф Петерсен). Не напрасно же говорят, что все новое — это прекрасно забытое старое.

Статья размещена в издании «Популярная механика» (№79, май 2009).

Вселенная — Охота на планеты с кольцами (Документальные фильмы, передачи HD)

Интересные записи на сайте:

• Можноли построить лифт налуну?
• Растение, которое обладает памятью иинтеллектом
• Наука невозможного: антитопливо иантивзрывчатка
• Разработана новая методика лечения цирроза печени
• Женская логика: квантовый компьютер

Подобранные по важим запросам, статьи по теме:

• Охота на «черные дыры»

  Космический американский космический аппарат – “охотник” за черными дырами, “NuSTAR”, «положил в мешок» собственный первый трофей – 10 сверхмассивных…

• Большая охота зареликтовыми нейтрино: нейтрино

  В статье «В океане плазмы» («ПМ» № 5’2010) мы поведали, как принципиально важно для астрономии определение спектральных черт фонового микроволнового…

• Братья меньшие планет: астероиды

  В свите солнца, не считая восьми планет, очень много тел меньшей размера и массы. Часть из них складывается из пыли и?замерзшего газа (кометы), остальные…

• Кдалеким пределам: отсолнца досамых доокраин

  Природное любопытство подталкивает человека к изучению всего, до чего он не имеет возможности дотянуться. Если не хватает длины рук, приходится применять…

• Январь в истории

  60 лет назад принято Распоряжение о постройке космодрома Плесецк Само собой разумеется, в то время никто не имел возможности предположить, какое значение…

• Nasa готовит «охоту» на троянские астероиды земли

  Космический аппарат, запущенный в сентябре 2016 года для сбора образцов с астероида Бенну (Bennu), совершит 12 дней в отыскивании астероидов,…