Золотой стандарт: окончательное доказательство

      Комментарии к записи Золотой стандарт: окончательное доказательство отключены

Золотой стандарт: окончательное доказательство

30 мая 1997 года в Роксбери, одном из неблагополучных районов Бостона, милицейский Грегори Галлахер вышел из патрульной автомобили и направился к молодому человеку, что стал причиной у него подозрения. Юноша бросился бежать, Галлахер за ним, сперва по улице, после этого за беглецом полез через забор. Опоздал милицейский коснуться почвы по ту сторону забора, как юноша сцепился с ним и забрал его табельный пистолет. Галлахер ринулся назад, но преступник открыл по нему пламя.

Одна пуля попала в бронежилет, вторая ранила полицейского в ногу. Затем беглец перескочил еще через несколько заборов и наконец, появлявшись в чьем-то дворе, зашел в дом и "настойчиво попросил" у напуганных до смерти жителей стакан воды.

На этом стакане остались отпечатки пальцев. Позднее криминалисты установили их соответствие пальцам некоего Стефана Кованса, бостонского обитателя, что уже успел прославиться склонностью к воровству. Галлахер опознал Кованса.

Его показания подтвердил еще один свидетель, но решающим доводом при обвинении было вывод двух криминалистов из дактилоскопической группы — они категорически объявили, что отпечатки без сомнений принадлежат Ковансу.

В 2004 году, в то время, когда Кованс отбыл уже больше пяти лет из назначенного ему срока (от 35 до 50 лет), анализ ДНК из следов на стакане и остатков пота на кинутой преступником одежде конкретно доказал, что Кованс не- виновен. Это был не самый славный сутки в истории бостонского правосудия. Позор был столь невыносим, что милицейский комиссар закрыл дактилоскопическую лабораторию практически на два года.

Упоминание имени Кованса еще долго кидало в дрожь криминалистов по всей Америке. Так как отпечатки пальцев в глазах следователя представлялись настоящим эталоном достоверности, прямо-таки золотым стандартом. Сейчас же, говорит Лоуренс Кобылински, доктор наук судебной медицины в юридическом колледже Джона Джея в муниципальном университете Нью-Йорка, «это происходит сплошь и рядом.

Анализ ДНК приучает людей к осознанию, что все остальные виды экспертизы нельзя считать полностью точными».

В следствии обвиняющая сторона начала менять стратегию на судебных слушаниях. «Сейчас уже неоднократно поразмыслишь, перед тем как надеяться на кое-какие способы экспертизы, — говорит Джошуа Маркиз, городской прокурор Астория в штате Орегон. — Анализ волос, волокон ткани, следов укуса — основывать обвинение на аналогичных вещах стало страшно».

Новый золотой стандарт в судмедэкспертизе — это соответствие ДНК. Методика восстановления соответствия по ДНК — достижение самого переднего фронта биологической науки. Ее начали применять в судах в середине 1980-х.

Уже тогда эксперты-генетики проделали то, что простым судмедэкспертам делать ни при каких обстоятельствах не приходилось: детально документировали собственный способ. Соответствие ДНК идентифицирует самая характерную генетическую последовательность, отысканную в примере волос, тканей либо жидкостей, и разрешает вычислить возможность, что такая же последовательность может встретиться у какого-либо другого субъекта. В случае если пример качественный, упомянутая возможность может составлять один из триллиона.

Верховный суд потряс самые базы судмедэкспертизы при рассмотрении дела «Добер против компании Merrel Dow Pharmaceuticals». Тогда, в первой половине 90-ых годов двадцатого века, суд постановил, что судебная улика обязана соответствовать последовательности требований: быть открытой для экспертной оценки, воспроизводимой, документированной и содержать адекватную оценку возможности судебной неточности. Анализ ДНК удовлетворяет всем этим требованиям.

В сравнении с ним классические методы выглядят очень робко. «Нельзя сказать, что эти способы совсем уж устарели, — говорит Майкл Сакс, доктор наук права в Университете штата Аризона, — но их научная составляющая достаточно зыбка. Претендуя на точность, а другой раз и на непогрешимость, они не могут обосновать собственные претензии».

Возможность неточности в классических методиках может составлять от единиц процентов (при сравнении отпечатков пальцев) до десятков процентов (сравнение волос). При опознании голоса недостоверность достигает 60%. Точность сопоставления зависит не только от качества образцов, но и от опыта, добросовестности и взглядов проводящего дознание специалиста.

Помимо этого, любая лаборатория применяет собственные способы. К примеру, отпечатки пальцев обрабатывают по-различному в различных государствах, в различных штатах а также в различных городах. Дабы заявить, что два отпечатка совпадают, в зависимости от местного законодательства может потребоваться соответствие восьми, двенадцати а также шестнадцати «точек» (концовок папиллярных линий).

В случае если учесть, что множество отпечатков, покинутых на месте правонарушения, оказываются только фрагментарными, найти на них эти «точки» иногда очень проблематично. И наконец, потому, что нет важных данных по оценке достоверности этого способа, дактилоскопист, выступая как свидетель, обычно информирует собственные выводы с необоснованной категоричностью.

Сакс понял, что из 86 обвинительных решений суда, опровергнутых посредством анализа ДНК, в 54-х решающую роль сыграли свидетельства суд-медэкспертизы. Среди факторов, явившихся обстоятельством судебных неточностей (включая и неадекватное юридическое представительство, и недобросовестную работу милицейских), свидетельские показания занимают ведущую плозицию (61).

Свидетельство, основанное на следах укуса, в первый раз фигурировало в суде в первой половине 50-ых годов XX века и с того времени неоднократно становилось весомым доводом для вынесения решения суда — а также в известном деле серийного убийцы Теда Банди. Тяжело спорить с тем фактом, что у каждого человека во рту собственный, полностью личное, размещение зубов. Вопрос только в том, возможно ли вычислять, что следы укуса точно отражают это размещение.

Кожа очень эластична, она сжимается, растягивается и скользит, так что следы укуса смогут поменять собственную форму кроме того на мертвом теле. Другой раз подобные следы бывают столь четкими, что их идентификация ни у кого не вызывает сомнений, но чаще они чуть разборчивы.

Авторитет этого способа был радикально подорван в первой половине 90-ых годов двадцатого века в связи с делом об убийстве официантки в Фениксе (штат Аризона). Ее нашли зарезанной в ночном баре, где она трудилась. На теле нашли следы двух укусов, каковые очевидно показывали, что нападавший отличался своеобразны редко расположенными зубами. Подозрения упали на одного из постоянных клиентов этого бара, Рэя Крона.

Пресса назвала его «кривозубый убийца», суд признал виновным и приговорил к смертной казни. Десять лет спустя анализ ДНК по слюне, оставшейся на куртке жертвы, стал причиной избавлению Крона от ожидания казни и помог распознать настоящего преступника.

Еще один краеугольный камень криминологической экспертизы, идентификация огнестрельного оружия, является опорой для следствия сначала XIX века, но и данный способ на данный момент теряет собственный юридический авторитет. Дабы связать определенный экземпляр огнестрельного оружия с определенным правонарушением, следователь делает два предположения: во-первых, что огнестрельное оружие постоянно оставляет неповторимые метки на выпущенных стреляных гильзах и пулях, и во-вторых, что эксперту по силам установить точную связь между конкретным стволом и этими метками. Дабы установить такую сообщение, специалист делает пара выстрелов из обследуемого оружия, а позже разглядывает гильзы и пули под микроскопом, сравнивая их с обнаруженными месте правонарушения и выискивая показатели сходства.

Способ одновременно и простой, и сложный. Оружие одной серии обычно оставляет подобные метки, так что специалист обязан обучиться различать показатели не только серийные, но и личные. Помимо этого, пули различных производителей, вылетев из одного и того же ствола, смогут взять разные метки.

Судмедэкспертам нужна нормативная база. Мало кто усомнится в обрисованных в данной статье юридических казусах, но многие верят , что при добросовестном применении и строжайшем контроле способы классической судебно-медицинских экспертиз можно считать в полной мере надежными. «Публику нужно активнее знакомить с научными базами отечественной методики», — вычисляет специалист-дактилоскопист Пат Вертхайм.

Любой раз, в то время, когда результаты анализа ДНК отменяют решение суда суда, опять и опять поднимается вопрос о необходимости обосновать достоверность того либо иного классического способа из арсенала судебно-медицинских экспертиз. Этой весной Национальный университет правосудия выделил $600 000 на влияния и изучение роли научных баз судебно-медицинских экспертиз. Это изучение имело возможность бы подвести такие нужный научный фундамент под классические методики.

Тем временем кое-какие судмедэксперты уже трудятся над способами, снабжающими более строгий и объективный анализ. Дактилоскопист Дженнифер Ханнафорд, имеющая ученую степень в криминалистике и десятилетний "стаж работы" в данной сфере, поднялась во главе сравнительно не так давно снова открытой дактилоскопической лаборатории в Бостонском милицейском участке.

В первую очередь она взяла на работу четырех специалистов, каковые пришли в эту область, взяв отвлечённое образование, и каковые трудятся в статусе вольнонаемных, что окажет помощь более объективно оценивать их деятельность. Она планирует ежегодно проводить сертификацию опытных качеств сотрудников, унифицировать протоколы и вывести анализ на уровень мировых стандартов, взять аккредитацию в Американском обществе начальников криминальных лабораторий.

«Науке на пользу, в случае если кто-то иногда задает новые вопросы», — говорит Ханнафорд. Новые вопросы, поставленные перед криминалистикой, она квалифицирует как предлог пересмотреть ее базы, и данный пересмотр будет шагом в ее предстоящем развитии. «Криминалистика нужна для хороших МВД, — говорит Дженнифер, — но требуется, дабы она покоилась на жёстком научном фундаменте. В случае если мы желаем, дабы отечественные свидетельства смотрелись убедительно в глазах присяжных, мы должны повысить отечественные стандарты».

Традиция криминалистики

Анализ отпечатков пальцев

При работе с отпечатками пальцев, как и в других формах классической криминологической экспертизы, заключение основывается на личном мнении специалиста. Нигде точно не указано, сколько «точек» должно совпадать на сравниваемых отпечатках, но в приведенном примере, где отмечено двадцать точек, совпадение считается неоспоримым.

Сравнение волос

Образцы волос рассматриваются под микроскопом, сконструированным специально для сравнения (на приведенных иллюстрациях образцы в 250-кратном повышении). В случае если на разглядываемых волосках возможно распознать сходные характеристики (такие как структура либо пигментация), принято утверждать, что они принадлежат одному и тому же человеку. В случае если видны значительные различия, подозрения снимаются.

В случае если волоски не проанализированы на предмет сравнения ДНК, какое количество-нибудь определенные выводы запрещено.

Баллистическая экспертиза

На протяжении выстрела ударник бьет по капсюлю гильзы, оставляя в нем своеобразное углубление. Дабы убедиться, что две гильзы побывали в одном и том же оружии, специалист обязан сравнить следы ударника на капсюле, и отпечатки неровностей казенной части ствола на донышке гильзы около капсюля. В примере, приведенном на иллюстрации, был сделан вывод, что гильзы употреблялись в одном и том же полуавтоматическом пистолете.

Сравнение следов укуса

Свидетельство, основанное на следах зубов, покинутых на теле потерпевшего, продолжительное время считалось весомым доводом для вынесения обвинительного вердикта. Но на сегодня доказано, что след от укуса не может служить бесспорным доказательством вины. Анализ отпечатков зубов на коже оказывает помощь верно идентифицировать подозреваемого в правонарушении примерно но в 80% случаев.

Так, каждое пятое заключение оказывается фальшивым. Специалисты, специализирующиеся в одонтологии, пробуют распознать сходство в неспециализированных чертях. В большинстве случаев сравнивают оттиск зубов с фото следов укуса (или же накладывают в компьютере оцифрованные предположения этих изображений).

Время от времени пробуют сравнить трехмерное изображение раны, полученное посредством срезов КТ (компьютерной томографии), с трехмерным же изображением зубов подозреваемого.

Хронология развития криминалистики

1784

Одно из первых применений физического сравнения улик. В Англии при обвинении в убийстве Джона Томаса применяли обрывки газеты.

1835

Генри Годдар из Скотленд-Ярда первым смог уличить подозреваемого в убийстве, совершив сравнение пуль.

1892

В Аргентине следователь Хуан Вучетич в первый раз уличил убийцу, сравнив отпечатки пальцев.

1910

Розелла Руссо рассказала о совершенном убийстве под давлением улик, вытекавших из сравнения волос.

1941

В компании Bell Labs Мюррэй Хилл создал способ идентификации по голосу.

1954

Первый зафиксированный случай доказательства с применением следов укуса. По анализу оттиска зубов на кусочке сыра было доказано обвинение в грабеже.

1986

Сравнение по анализам ДНК. В первый раз сравнение анализов ДНК употребляется как убедительное основание для обвинения. Благодаря тому же анализу было снято фальшивое подозрение.

1993

Верховный суд устанавливает нормативы для криминологических. свидетельств. Устанавливаются допустимые возможности вероятной неточности.

2001

При обвинении Джона Рамиреса в убийстве Верховный суд Флориды отклонил рассмотрение улики, воображавшей собой следы от ножа.

2002

Оправдательный вердикт. Благодаря совершённому анализу ДНК был оправдан человек, обвинявшийся в изнасиловании на основании сравнения волос.

2004

Оправдательный вердикт. Стефан Кованс, отбыв часть срока за покушение на полицейского, был оправдан благодаря результату анализа ДНК.

Статья размещена в издании «Популярная механика» (№46, август 2006).

Валентин Катасонов Золотой стандарт и его обман


Интересные записи на сайте:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме: