Антенна перестанет указывать на землю — и все, конец астрофизик мэтт тейлор — об окончании миссии розетта

      Комментарии к записи Антенна перестанет указывать на землю — и все, конец астрофизик мэтт тейлор — об окончании миссии розетта отключены

Антенна перестанет указывать на землю - и все, конец астрофизик мэтт тейлор - об окончании миссии розетта

Нефть России, 28.09.16, Москва, 17:05 30 сентября завершится миссия Розетта: одноименный космический аппарат совершит контролируемое столкновение с поверхностью кометы Чурюмова — Герасименко, которую изучил в течении последних двух с половиной лет. Розетта была запущена Космическим агентством ЕС (ESA) в 2004 году. За время работы зонд успел долететь до кометы (на это ушло шесть лет пути и три года ожидания в дремлющем режиме), выйти на орбиту ее ядра (первый подобный маневр в истории), составить карту поверхности кометы и удачно послать на нее спускаемый аппарат Филы. Незадолго до окончания миссии Медуза поболтала с английским астрофизиком Мэттом Тейлором, руководившим посадкой на поверхность кометы, о том, какие конкретно открытия удалось сделать благодаря Розетте, какие конкретно возможности она открыла для ученых, и о том, каково это — сознательно утратить аппарат, за которым следил в течении двенадцати с половиной лет.
— До окончания миссии, которая продолжалась больше 12 лет, осталось два дня. Что вследствие этого ощущаете вы и ваши коллеги?
— Все весьма заняты, не покладая рук подготавливаются к концу. Эмоции, само собой разумеется, смешанные. Для нас окончание данной миссии — кульминация работы всей жизни, многие посвятили ей всю собственную карьеру. Я прежде всего имею в виду людей, каковые трудились в Дармштадте, в Дортмунде и несли ответственность за конструкцию космического аппарата, — для них миссия закончится в тот момент, в то время, когда прекратит функционировать аппарат.

Но с позиций науки миссия, само собой разумеется, не завершится: эти, каковые мы добыли на протяжении данной операции, ученые смогут изучать десятилетиями. Данный большой массив информации — именно то, для чего вся миссия затевалась. Так что я бы заявил, что операция заканчивается, а миссия длится.
— За Розеттой следили и весьма далекие от космических изучений люди. Многие успели по-настоящему привязаться к ней — и к зонду Филы. Точно тем, кто конкретно трудился с этими аппаратами, тяжело расставаться с ними.
— Непременно. Особенно инженеры-операторы, отвечавшие за работу устройств, за управление аппаратами, — в случае если с ними пообщаться, легко нереально не расчувствоваться. Я сам, честно говоря, еще до конца не осознал, что происходит. Нужно будет взглянуть, что я буду ощущать в пятницу, в то время, когда все закончится. на данный момент у нас везде кипит работа: необходимо удостовериться, что все трудится как нужно, готовиться к тому, что будет происходить в пятницу и четверг — с чисто технической стороны.

Вот практически только что я взял имейл: кто-то желает прийти в пятницу и следить за операцией — словом, довольно много всего необходимо организовать.
Но все равно переживаешь. Это же часть моей жизни, и не смотря на то, что я присоединился к миссии лишь в 2013 году, все последующее время я лишь ей и жил. Розетта стала частью моей семьи — не смотря на то, что настоящие члены семьи не всегда были этому рады. Она была с нами ежедневно, 24 часа в день.

Через несколько дней мне необходимо будет сдать собственный служебный телефон, в ESA мне его намерено выдали, дабы я имел возможность каждую 60 секунд отслеживать статус миссии. Больше он мне не пригодится. Научная работа также будет напряженной и серьёзной, но она не идет ни в какое сравнение с тем, в то время, когда тебе необходимо смотреть за космическим аппаратом, летающим около кометы где-то далеко-далеко из этого.
Само собой разумеется, все это весьма безрадостно. Но, думаю, в один момент все мы и радостны также, по причине того, что мы знаем, как много нам удалось достигнуть, как много данных мы смогли взять по результатам данной миссии. Нам весьма безрадостно оттого, что больше не будет этого аппарата, о котором необходимо тревожиться и беспокоиться все время.

Но осознание того, сколько всего нового сейчас возможно будет сделать в науке, вселяет в нас радость.
— Вам хотелось в какой-то момент, дабы завершить миссию возможно было по- второму? Без столкновения с кометой?
— Данный вариант окончания миссии — наилучший, оптимальный с позиций ее научной ценности. Аппарат стареет, многие устройства уже на данный момент начинают барахлить; энергии перестает хватать по мере того, как мы отдаляемся от Солнца. Так что это наилучший путь. Я сравниваю это с рок-группами 1960- х и 1970-х годов — многие из них все еще ездят в туры, не смотря на то, что и петь уже толком не смогут, и на гитарах играются не так прекрасно, как 20-30 лет назад.

Миссия Розетта на данный момент находится на вершине собственных возможностей, и мы совсем не желаем опять отправлять аппарат в полет около Солнца, опять вводить его в спячку, при выходе из которой смогут появиться неприятности. Мы уходим на пике — это лучший результат, дабы уйти. К тому же спланированное крушение разрешит нам взять дополнительные эти, каковые нереально было бы собрать никаким вторым методом.
— Вы имеете в виду съёмки и исследования, каковые Розетта будет вести до и на протяжении столкновения?
— Розетта приблизится к району, где расположена Дейр эль-Медина — так мы именуем громадную впадину на поверхности ядра кометы Чурюмова — Герасименко. Дейр эль-Медина находится в области Маат, где большое количество таких впадин. Они имеется и в других областях кометы, мы выбрали тот район, к которому несложнее подобраться. В саму яму мы не попадем, но аппарат окажется достаточно близко, дабы передать фотографии района в хорошем качестве.

Мы подозреваем, что в этих впадинах происходят очень важные процессы, из них вырываются пыль и активные газы; помимо этого, на стенках впадин имеется комки — так называемая гусиная кожа, — из которых, как мы вычисляем, и сформировалась вся комета. Взять снимки этих комков в высоком разрешении было бы фантастически полезно.
Но ответственны и другие эти. Аппарат нырнет к комете с расстояния 20 километров и на всем протяжении пути сможет фиксировать множество параметров — газа, пыли и плазмы — и отслеживать, как эти характеристики изменяются по мере приближения к поверхности ядра. Все это Розетта будет передавать, и мы ожидаем, что сигнал окажется весьма чистым. А последние два километра пути будут по большому счету неповторимыми — так близко к поверхности мы ни при каких обстоятельствах не подлетали.

Тут нам откроются очень важные процессы в функционировании комет: как лед преобразовывается в газ? как газ поднимается с поверхности? как он взаимодействует с пылью? Все это очень весьма интересно, и взять эти сведенья возможно лишь одним методом.
— Другими словами Розетта будет передавать эти практически до последнего момента?
— Да, и это также крайне важно: вся передача информации будет вестись в прямом эфире. Когда какой-то параметр зафиксирован, когда забран какой-то замер, информация тут же отправляется с антенны. Сохранить ее [в памяти аппарата] мы не можем — по причине того, что по окончании окончания операции времени на отправку сохраненных данных уже не будет.

По окончании столкновения с поверхностью антенна прекратит говорить о Земле — и все, финиш. Но до самого финиша мы будем приобретать данные.
— А как Розетта осознает, что миссия окончена?
— В ее программу внесены соответствующие параметры. По окончании столкновения с кометой аппарат уже не будет пробовать вернуть сообщение с Почвой. Другими словами указания приблизительно такие: когда сообщение будет утеряна, выключай все совокупности.
— И эта программа была загружена в аппарат сначала?
— Все запрограммировано заблаговременно. Какие-то команды мы досылаем на данный момент, но так возможно внести только несущественные коррективы. Траектория маршрута нам известна, а дальше — свободное падение. Джойстиком тут руководить не окажется: дабы сигнал дошел в одном направлении, необходимо 40 мин.. Это значит, что на определенном этапе, в случае если что-то отправится не так, мы ничего не сможем сделать, ну простите уж, не получилось.

Так что необходимо заблаговременно все проверить и удостовериться, что все сработает так, как было запланировано.
— А хотя бы осознать, что все прошло как нужно, вы сможете? К примеру, что Розетта останется на комете, а не отскочит от поверхности?
— Все, что мы будем знать, — это что пропал сигнал. Быть может, через 200 лет разовьется люди и межзвёздная археология начнут исследовать места, к каким их предки отправляли собственных древних роботов, — быть может, тогда какие конкретно- нибудь отечественные прапрапраправнуки прилетят к комете Чурюмова — Герасименко и сообщат: о, вот где-то тут покоится Розетта. А возможно, к тому времени комета уже давно разрушится — и встретиться с ней никто не сможет.

Кто знает!
— Поведайте об открытиях, каковые уже были сделаны на протяжении миссии: помогла ли Розетта лучше осознать устройство комет, их роль в появлении воды на Земле?
— На протяжении миссии было сделано пара открытий и, я бы кроме того сообщил, прорывов. Главным, на мой взор, стало то, что Розетта поменяла отечественное познание природы комет. Это не просто шары из пыли и льда — по большей части, кстати говоря, пыли, ее на комете Чурюмова — Герасименко выяснилось довольно много.

Кометы — это весьма всевозможный мир, на их поверхности происходят сверхсложные морфологические процессы. Практически благодаря Розетте показалась новая научная область: морфология комет. Мы изучаем разные области на кометах, наблюдаем на их физические особенности и пробуем осознать, как эти области сформировались, из-за чего они выглядят как раз так.

Помимо этого, потому, что Розетта вместе с кометой облетела около Солнца, мы смогли замечать эволюцию этих особенностей.
Сейчас значительно лучше воображаем себе, из чего состоят кометы, как они зарождаются. Это стало вероятно в следствии сопоставления огромного количества данных и измерений. Мы изучили и газы, и пыль и нашли на комете еще кучу всего занимательного — и все это принципиально важно кроме этого и для понимания Нашей системы и того, откуда случились люди. Мы узнали, к примеру, что тип найденной на комете воды очень резко отличается от земной воды.

Анализ данной воды разрешил нам сделать предположение, что комета сформировалась в каком-то весьма холодном месте, и эта догадка подтверждается вторыми данными — молекулярными измерениями азота и кислорода. А сопоставив эти сведенья с данными, взятыми с вторых комет, где также совсем вторая вода (кое-где, кстати, значительно больше похожая на земную), возможно взять неспециализированные выводы о том, что у комет весьма различная и весьма насыщенная история и что большая часть зародились в одном и том же месте.
Другими словами благодаря Розетте мы можем переосмыслить роль комет в эволюции Нашей системы. Не обращая внимания на то что на отечественной комете была вторая вода, мы все равно можем утверждать, что вода была занесена на Землю внешним телом — мы предполагаем, что раньше на планете воды было мало и какие-то внешние тела разрешили значительно пополнить ее запасы. Вероятнее, вода попала на Землю с астероидами, но, быть может, что и с кометами также.

Но основное, что на комете обнаружились сложные органические соединения, такие как глицин, что они также имели возможность принести на Землю. Другими словами нельзя исключать, что кометы принесли на Землю элементы, из которых после этого зародилась жизнь, — не саму жизнь, только кое-какие ингредиенты, из которых она появилась на мокрой, горячей планете.
Розетта разрешила нам в первый раз посмотреть на то, какие конкретно фантастические возможности изучения происхождения судьбы на Земле нам раскрываются. На развитие этих новых знаний уйдут годы.
— Я правильно осознал, что изучение кометы Чурюмова — Герасименко разрешило сделать предположение об неспециализированном происхождении всех комет?
— Это возможно обсуждать, да. В случае если забрать кометы класса Юпитера, к у которого в собствености комета Чурюмова — Герасименко, — раньше считалось, что вода на них по составу весьма близка к земной. на данный момент мы узнали, что на данной комете вода вторая — в ней намного больше дейтерия (тяжелого водорода — прим. Медузы).

Другими словами в одного класса отмечается большое разнообразие. Исходя из этого нельзя исключать, что кометы имели возможность зародиться в одном и том же месте, но с течением судьбы развивались по-различному. Все это необходимо будет обсуждать и изучить в будущем — благодаря данным, взятым от Розетты, и сопоставлению этих данных с теми, что мы можем взять, замечая за кометами с Почвы.
— На ваш взор, эти, переданные Розеттой, исчерпывающие? Необходимы ли новые изучения кометы Чурюмова — Герасименко — либо сейчас ответственнее сосредоточиться на изучении вторых комет?
— Я бы не заявил, что миссия ответила на все вопросы, которые связаны с кометой, — напротив, она помогла нам сформулировать новые вопросы, так что миссии к уже изученным объектам довольно часто имеют суть. Если вы взглянуть на траекторию перемещения Розетты в течении последних двух с половиной лет, вы заметите, что солидную часть этого времени мы изучали лишь одну область кометы, тогда как другие области остались неизученными.

Отправляя к комете новые аппараты, мы можем взять огромное количество новых данных — и это имело бы суть, если бы у нас было нескончаемое количество космических аппаратов и неограниченное количество денег. Но имеется и другие тела, каковые необходимо изучить, — все это вопрос соотношения цены, желаемого результата и ресурсов.
— Но на ваш взор — какие конкретно изучения должны быть в приоритете?
— Это решать не мне — необходимо дождаться решения научного сообщества. ESA трудится как раз так: мы ожидаем указаний от ученых, каковые говорят нам, что необходимо изучать. А я лишь помогаю им достигнуть поставленной цели. Думаю, мысли о том, какие конкретно миссии будут необходимы в будущем, покажутся уже в течение года либо двух.

Так что посмотрим, что решат ученые, — я всего лишь помогаю заинтересованностям научного сообщества.
— Миссия Розетта продолжалась более 12 лет, прежде всего из-за расстояний, каковые необходимо было преодолеть космическому аппарату. Возможно ли сказать, что будущие подобные изучения будут проходить стремительнее?
— Все зависит от предмета изучения. Разумеется, что полеты к телам, расположенным вблизи Почвы, несложнее с позиций расчетов и построения маршрутов, но и в них имеется собственные сложности. Чем дальше от Почвы, тем сложностей больше. Полеты в дальний космос требуют долгого времени. К примеру, при полете к Юпитеру необходимо просчитывать радиационный фон.

Очевидно, полеты в открытый космос по окончании Розетты не закончатся. У ESA имеется еще пара действующих дальних миссий — среди них и к наибольшим планетам Нашей системы а также к самому Солнцу. Во всех этих миссиях мы сможем использовать умения, полученные в следствии работы над Розеттой — это неиссякаемый источник знаний и умений.
— Как человек, который связан с освещением миссии в массмедиа, вы имеете возможность как-то растолковать, из-за чего Розетта была так увлекательна широкой публике?
— Я солидную часть собственной карьеры занимался физикой плазмы — это достаточно увлекательная область с позиций того, как растолковывать ее широкой аудитории. В том месте целые магнитные и электрические поля, это весьма тяжело визуализировать. Быть может, мне было несложнее заинтересовать людей Розеттой вследствие того что я начал заниматься ей уже на стадии полета.

Но понимаете, в Розетте вправду имеется что-то особое. В случае если пробовать разбирать, то я бы выделил пара качеств, каковые были весьма привлекательными для публики: исследовательский, научный; принципиально важно да и то, что миссию сопровождала опасность, которая связана с изучением малоизвестного, и отвага и дерзость. Мы летели к объекту, о котором не знали кроме того, как он выглядит!

Все это совместно завлекало внимание, и мы воспользовались этим, дабы заинтересовать людей, дабы между ними и отечественной миссией появилась какая-то сообщение. По всей видимости, все ингредиенты были успешными и смешались в нужной пропорции.
Нам всем это сильно помогло, среди них и лично мне. Я радостен, что мне довелось трудиться над данной миссией — среди них и передавая вторых страстью к науке, к инженерному делу и просто воодушевляя их на какие-то поступки.
— Вы согласны с тем, что на данный момент — по окончании Кьюриосити и Розетты — интерес широкой публики к космическим темам возрос?
— Непременно. Все оказывает помощь — и кассовые научно-фантастические фильмы, кстати, также. Пологаю, что и рост массовой популярности этих фильмов — связанное явление. Вместе с ними растет и интерес к науке как к чему-то захватывающему, волнующему всех.

Так что да — на данный момент хорошее время, дабы заниматься космическими изучениями: все большему числу людей эта область делается увлекательна.

Источник: Нефть России

Филы — потерянный и найденный


Интересные записи на сайте:

Подобранные по важим запросам, статьи по теме: